С этими мыслями я встал и принялся собираться на работу. Умывшись и позавтракав, надевая костюм, я вдруг ясно увидел, что сейчас, именно сейчас, я уже двигаюсь в противоположную от написания книги сторону. Какая работа? Какой офис? Мне срочно нужно сесть за написание шедеврального романа. Я уже и название придумал, пока зубы чистил. Мне срочно нужно позвонить шефу!
Бывало ли у вас так, что вы отпрашиваетесь во внеочередной отпуск, а ваш шеф этому рад? У меня такое было, только что. Мне вообще показалось, что он будет не против, если я вообще не вернусь на работу. Ну ничего, они все ещё ко мне за автографом придут.
Я скинул с себя одежду, ничего стеснять меня в выражении своих мыслей не должно!
Открыл ноутбук, запустил программу и написал название моей книги.
«Зубоскал». Хорошее название, правда? Оно мне пришло в голову, как я уже писал, пока чистил зубы. Стал думать над темой. Необычно, согласен. Наверно писатели действуют по-другому. А я вот считаю, что название — это пятьдесят процентов успеха!
Это что еще такое? Где-то внизу на пару этажей начала жужжать дрель. Я даже заслушался. По-моему, тот кто ей работал, пытался сверля, изобразить какой-то мотив. Я почти угадал его, но дрель замолкла. Тут же загремел трамвай под окном. Вот дела! Я живу в этой квартире лет пять, а трамвай так отчётливо, услышал только сейчас.
Следующие несколько минут, я выделял заголовок кавычками, курсивом и оформлял разными шрифтами. Смотрелся он хорошо, но ниже него я никак не мог написать ни строчки. А тут ещё на улице молоток отбойный заработал. Они что, специально? Перечислить их что ли в своей книге, этих всех, кто мешает мне работать? Пусть им стыдно будет, когда я стану знаменитым. Я начал выписывать на листочек всех, кто мне мешает работать. Постепенно я перешёл на тех, с кем работал, потом на тех, с кем учился. Я дошёл до детского сада. Так. Список отрицательных героев у меня готов. И я обязательно дам им истинные фамилии, конечно, отметив, что все совпадения случайны.
Соседи телевизор включили. Ну да, очень важно с утра послушать про нарушение функции мочевого пузыря, согласен. Но я ведь книгу пишу. Как его там зовут, соседа этого? Михаил Баранов кажется? И его в список отрицательных героев!
Обед. У меня по-прежнему есть сногсшибательное название. Есть список отрицательных героев. И всё!
Нет! В таких условиях, книгу не написать. Надо работать по ночам, когда тихо вокруг. Как я сразу-то не догадался. Надо обязательно выспаться днём, чтобы ночью работалось ударно. После обильного обеда, уговаривать организм на дневной сон долго не пришлось.
Я проснулся около семи вечера. Как-то скомкано день прошёл. Вроде и на работу не сходил, но и дома ничего не сделал. Я поужинал и сел за работу.
Не понимаю, когда эти писатели книги пишут? Солнце сквозь щель в шторах скользнуло по глазам. Я окончательно проснулся. Что это я? Ах да… Я вчера прилёг на диван подумать над темой моего произведения. И вот уже утро.
Ну ничего страшного. Всё великое рождается в мучениях. Значит моя книга с каждым не написанным словом становится ещё гениальнее.
В ванной я опять вспомнил про шикарное название моей книги: «Зубоскал». Однако уже через час мучений за компьютером я окончательно понял, что и сегодня начала не будет. Чего-то мне не хватает. Тишины, конечно, но и ещё чего-то.
Я стал искать в интернете информацию, как писали книги великие литераторы и наконец понял в чём дело. Мне нужна усадьба! Нужно ехать на природу, в глушь, где никто и ничто не будут отвлекать меня от написания шедевра. Как я сразу не догадался? Ведь у всех великих писателей было своё имение. Целиком мне его не потянуть конечно, хватит и домика. Купить, конечно, не смогу, а вот арендовать запросто. Сейчас с этим делом нет проблем.
Уже через десять минут я нашёл в интернете отличный вариант. Дом с красивым садом, скамеечками, яблонями в селе Поповка, Майнского района. Далековато от Ульяновска, но цена за месяц вполне приемлемая. Я позвонил.
Итак, я стал собственником, пока временным, небольшого имения в области. И я намерен уже сегодня оказаться в нём. Вот приеду в Поповку, напишу книгу, издамся, а потом куплю себе там дом, а может и всю Поповку разом. Хотя это, наверное, попозже, когда книгу мою, экранизируют.
Уставший ПАЗик задымил и встал на обочину, как только показался первый указатель на Поповку. Водитель побегал вокруг него минут десять, а потом рассказал всем собравшимся в автобусе, что их ждёт увлекательный пеший маршрут или длительный сон в автобусе, до приезда следующего рейса часа через три.
Ждать смысла не было. Как мне объяснили, напрямки, через лесок, до Поповки километра четыре. И заблудиться вроде как нельзя.
— Дойдёшь, сынок, до речки и поворачивай направо. В Поповке и окажешься, — объяснила мне женщина лет шестидесяти, выбравшая в качестве развлечения трёхчасовой сон в автобусе.
Я пошёл.
По моим подсчётам, километра два я уже отмахал. Лесной массив постоянно разрезался тропками и грунтовыми дорогами. Видимо грибники проложили или недалеко дачи какие-нибудь. Ещё через несколько сот метров я услышал надрывающийся шум мотора. Похоже, что какая-то машина застряла и не могла выехать.
К моему удивлению, это был старый «Москвичонок», за рулём которого находился очень пожилой дедуля с шикарной седой округлой бородой. Увидев меня, он выскочил из автомобиля и начал звать на помощь.
Машина зарылась обоими задними колёсами в мокрый песок. И откуда здесь такая большая лужа?
— Как вас угораздило в лужу въехать-то? Можно же было чуть правее взять- спросил я.
— Думал проскочу! Ты, сынок, подтолкни меня! Чуток не хватает!
Я снял обувь и закатал штаны до колена.
— Газуйте потихоньку, в раскачку попробуем! — я уткнулся в багажник «Москвича».
Дедок со всей силы упёрся в педаль газа и уже через две секунды я был весь в грязи. Особенно досталось лицу. Я чувствовал, что грязь с него скатывается комьями. Именно чувствовал, потому что глаза мои были закрыты и так же залеплены грязью. Когда я смог их открыть, деда и его «Москвича» уже не было.
Вот дела! Ни спасибо, ни до свиданья! Ни предложения подвезти! Во народ! Ну ничего, дедок! Жив будешь и про себя прочитаешь, я твой номер запомнил. Будешь у меня гадким эльфом в моей фантастической повести!
Как это было возможно, я очистился от грязи, песка и продолжил путь.
Еще через пол часа я вышел к Поповке.
На окраине деревни я увидел колодец и направился к нему. Там мне удалось окончательно привести себя в порядок. Я даже вымыл голову и с удовольствием напился вкусной местной воды.
— И не боишься?
Я обернулся и увидел мужчину лет пятидесяти, в грязной кепке из-под которой торчали клочья волос, мятой светлой куртке, сшитой по какому-то армейскому лекалу с пятнами грязи на карманах и вокруг пуговиц, резиновых сапогах, которые были самым чистым пятном на всей его одежде. Недельная небритость завершала его образ.
Я мотнул головой, как бы здороваясь.
— Чего я должен бояться?
— Вода в колодце!
— Её пить нельзя?
— Так все кто пил, уже не с нами, — грустно сказал мужчина и перекрестился.
В животе что-то забурлило. Как-то начала болеть шея и вообще показалось, что температура поднимается.
— А что с ней не так? А что делать-то? — перешёл я на моляще- просящий тон.
— Так трупы в нём супостаты хоронили, пока их власть-то не заарестовала всех. Трупы достали, а там какой-то яд образовался. Уж лет двадцать никто тут воду не берёт.
Мне становилось плохо. Теперь я отчётливо слышал стук своего сердца. Появилась слабость в коленях. На лбу выступили большие капли пота.
— Во! — мужик показал пальцем на мой лоб, — уже начинается!
Я судорожно достал телефон и попробовал набрать номер скорой. Связи не было.
— Не ловит тут! — голос мужчины был спокойным и вселял уверенность в том, что всё уже предрешено. Но умирать не хотелось.
— В деревне есть врач?
— Есть, только он не поможет! У него лекарств нету. А промывание и клизма не помогают.
— Что же делать? — теперь ещё и удары в висках появились. Я умираю?
— Таблетки нужны, обеззараживающие! Принести?
Я выкатил глаза и уставился на мужика.
— У вас есть?
— Есть. С прошлого раза остались. Только они дорогие очень! Пятьсот рублей облатка!
— Несите! — дрожащими руками я достал кошелёк и вынул пятьсот рублей.
Он вернулся через пять минут. Я уже не мог стоять и присел на лавку у первого дома, который оказался как раз домом незнакомца. Он вынес мне таблетки, и я горстью их проглотил. Мужик протянул мне ковшик с водой, запить. Я удивленно посмотрел на него.
— Эту пить можно!
Через пару минут мне стало лучше.
— Сейчас все пройдёт. Будешь как новенький. Меня Истратом зовут, — представился мужчина.
— Спасибо вам, Истрат. Уж не знаю, как вас и благодарить-то.
— Сам-то чего у нас делаешь?
— Дом я арендовал. На месяц. Книгу пишу, уединиться надо.
— Что за книга?
— Фантастика.
— Фантастика, — удивился Истрат, — так ты значит фантаст?
— Ну вроде как да, — сказал я не уверенно.
— Ну это тогда ты правильно приехал. У нас тут, в селе, все фантасты. Должна хорошая книга получиться.
Истрат мне объяснил, где два раза повернуть с его улицы, чтобы выйти к искомому дому. Почувствовав себя лучше, я ещё раз его поблагодарил и потихоньку пошёл в указанную сторону. Голова уже полностью прошла, успокоилось сердцебиение. Только в животе продолжались какие-то процессы. Никогда мой живот не урчал так громко и продолжительно.
Арендованный мною дом встретил меня большим висячим замком на двери, к которому мой ключ явно не подходил. Через площадь всей двери было написано белой краской: «А нефиг земельный налог игнорировать!»
Я попробовал дозвониться хозяину дома, но сделать это оказалось очень затруднительно, связь то появлялась, то пропадала.
Мимо дома проходила женщина, по-видимому, почтальон, с большой сумкой.
— Вам в сельсовет надо, они закрыли! Хозяин всё лето сдаёт, а налоги не платит. Вот они его и прижучили!
— Так, а я снял его! Как же так? — в животе забурлило и раздался неописуемый звук. Я схватился за живот.
— Что с вами? – проявила участие почтальон.
— Живот крутит. Я тут у вас чуть не умер!
— Истрата, что ли встретили? – женщина стала смеяться.
— Как догадались?
— Так всякий пришлый через него проходит. Розыгрыш это! Нормальная в колодце вода, пить можно. Что он вам рассказывал? Что в колодце белогвардейский штаб был?
— Нет. Про трупы…
— А-а-а-а. Знакомая история! А таблетки эти, от живота. Ничего страшного, они как травка, к утру всё пройдёт.
Поблагодарив её, я отправился в сельсовет.
Ну Истрат! Ну фантазёр! Да ты будешь у меня самым главным отрицательным персонажем. Я тебя сделаю хвосторотым глазоногом. Ты будешь у меня постоянно, всю мою толстую книгу, на унитазе сидеть!
«Надо не забыть внести его в список»- подумал я, поднимаясь на крыльцо здания сельского совета.
Войдя в вестибюль здания сельсовета я увидел три пронумерованные двери кабинетов.
На первой, с номером один, было написано: «Администрация». На второй, с номером пять, висела табличка с иероглифом. На двери с номером три была табличка: «Международный океанический институт».
Не поймите меня неправильно. Не то, чтобы я против образования в сёлах страны. Но всё же мне не понятно. Откуда, в селе Поповка, институт? Да ещё, простите, международный. О том, что от Поповки до ближайшего океана несколько тысяч километров, я вообще умолчу.
Я постучал в дверь администрации. Она была закрыта. Я постучал во вторую дверь и одновременно дёрнул ручку. Дверь открылась. В небольшой комнатке сидела за столом молодая девушка и что-то высматривала в смартфоне.
— Здравствуйте! — первой выпалила она, отрывая взгляд от смартфона в мою сторону и улыбаясь.
— Здравствуйте, — обрадовался я радушному приёму. — Я из Ульяновска. Я у вас дом арендовал, а там …-, не успел договорить я, как девица меня перебила.
— Конечно, конечно! Я Катя! Я в курсе! Уже звонили! Сейчас я вам дам анкету, вы её заполните, а потом я вам жильё покажу.
Надо же. Какая хорошая женщина, эта почтальон. Позвонила, предупредила. Надо будет ей шоколадку подарить.
Я быстро заполнил анкету. Фамилия, имя, паспортные данные и домашний адрес.
— Мы поселим вас у нашего главного зоотехника. У него дом большой, а живёт один.
— Зачем? Я уже арендовал дом. Я хочу один, без хозяев! Что б я там один был. Понимаете, специфика моей работы…
Она опять не дала договорить:
— Зачем вам? Ночи сейчас холодные. Это самому печь топить, дрова колоть. Да и имеющиеся дома ухода требуют. Где дверь не закрывается, где окно разбито. Давайте уж лучше к зоотехнику! — она засобиралась на выход.
— Вы с работы уставший придёте, а Истрат Филимонович уже печь натопил, чай…
— Кто? — теперь её прервал я.
— Так зоотехник наш, главный! Истрат Филимонович!
— К Истрату не пойду! — твёрдо заявил я, — дайте ключ от арендованного мной дома!
— Почему? — девушка опешила и замерла на ступеньки крыльца. — Мы так не договаривались!
— Мы вообще с вами не договаривались! Я вас впервые вижу!
— Так и я вас первый раз вижу. Мне глава сказал, всё договорено, поселить вас к зоотехнику!
— Какая глава? Я не буду жить у зоотехника!
— Никакая, а какой! Глава сельсовета, Пал Палыч!
— Не знаю я вашего Палыча и не разговаривал с ним никогда!
Девушка продолжала находиться в ступоре.
— Вы из Ульяновска?
Я подтвердил.
— Ветеринар?
— Почему ветеринар? Писатель я! Фантаст!
Глаза у девушки стали на размер больше. Потом она заулыбалась и прыснула от смеха.
— Вы не ветврач? Точно?
— Абсолютно! Я писатель. Я арендовал дом в вашем селе. За который налоги не платят.
— Пойдёмте, — девушка засмеялась и стала возвращаться в дом.
Так. Кажется теперь вопрос с жильём решён. Пришлось уплатить налог аж пятьсот рублей, и Катя дала мне ключ.
— Извините Катя. Не могу не спросить. А что за табличка на двери в ваш кабинет?
Катя улыбнулась.
– Да это экскурсия в наш музей океанов при институте, из Китая приезжала. Табличка у них на автобусе была. Наши сельчане оторвали, красивая. А что на ней написано, никто не знает.
— Музей океанов? А где он?
— Да вот! За соседней дверью! — и она ткнула ручкой в стенку третьего кабинета.
— Институт? – спросил я.
— Ну да. Это и институт, и музей одновременно.
Уйти я не мог. Получив ответ на вопрос, вопросов же стало только больше. Я задумался.
— Это у нас один увлеченный океанами человек, открыл тут музей. Вступил в международный институт океанологов, переписывается с учеными, делится с ними наблюдениями, получает от них литературу и экспонаты. Очень интересно.
— Как записаться?
Экскурсия намечалась на утро. Не сходить в музей-институт я не мог. Я бы потом мучился всю оставшуюся жизнь.
Дом был деревянный и давно не ремонтированный. Я щёлкнул выключателем, в зале загорелась люстра — сто ватная лампочка.
«Ну хорошо, хоть не обманула меня Катя, сказав, что свет есть. Значит можно работать»- подумал я.
Он был очень простым. Посреди комнаты большой деревянный круглый стол, у окна старый диван. Пара стульев. Около печи небольшой столик, на котором стоял чайник и пара тарелок. На печи несколько банок и бутылка с какой-то жидкостью. В небольших сенях стояла вешалка и огромный старинный комод. На полу несколько небольших тряпичных ковриков. Штор, телевизора не было. Холодно не было, но чувствовалась некоторая сырость в помещении.
Солнце на закате вытворяла чудеса. Низко висящее над селом облако светилось разными оттенками оранжевого. Ещё мне видно было часть уходящего вдаль желтого поля, зеленый массив леса и несколько домов напротив. Любуясь закатом, я и не заметил, что ко мне подошёл мужчина моих лет, довольно прилично одетый для села. Кожаная куртка, наброшенная на клетчатую рубашку, джинсы с модными дырками и сапоги- казаки из девяностых годов. Он стоял в трёх метрах от меня и жевал травинку.
— Значит ты и есть, ветеринарный писатель?
Я выждал секунду. Шутит или всерьёз? Вроде всерьёз.
— Почему ветеринарный?
— Так всё село знает, что ветеринар должен приехать с Ульяновска. А Катька сказала, что ещё и писатель приехал! Или чё ли, не ты писатель?
— Я скорее, не ветеринар. Я действительно — писатель. Писатель-фантаст.
— То есть корову мою ты не посмотришь?
Вопрос был похож на угрозу. В этот момент мне пришла в голову мысль, что не плохо было бы запастись каким-нибудь оружием убеждения местного населения и носить его с собой.
— А? — парню видимо требовался ответ. И желательно положительный.
— Я, конечно, могу посмотреть на вашу корову. Только боюсь, ничего сделать, в плане лечения, не смогу.
Парень сплюнул травинку. На лице его была ни то неудавшаяся улыбка, ни то гримаса, говорящая о крайнем его неудовлетворении сложившейся ситуацией. Он засунул руки в карманы и растопырив пальцы в них, стал таким образом подтягивать джинсы, которые казались теперь ему велики.
— А в плане писания?
— Какого писания? — подумалось мне о священном писании почему-то. Библия? Я, конечно, не читал, но вряд ли там сказано, что всякий приехавший в деревню писатель, обязан осмотреть чью-то корову.
— Ты писатель?
— Да!
— Ну и напиши про мою корову!
Парень говорил абсолютно серьёзно.
— Что написать? Это же корова! — наша беседа начала меня немного утомлять.
— Погоди! — выставил вперед обе руки парень. — Ты писатель?
Я утвердительно кивнул.
— Фантаст?
Я опять кивнул.
— Ну и придумай что-нибудь про мою корову!
Я уставился на него в упор, пытаясь оценить степень его опасности. Или местный сумасшедший, или пьяный. Вроде не пахнет от него.
— А если не согласишься, дом сожгу! — и ни одной эмоции на лице. Смотрит на меня своими чёрными глазками с видом превосходства. Что ж теперь делать? Я ж теперь не усну! Согласиться что ли? Мучительная минута размышлений закончилась его откровенным ржанием.
Он хватался за живот, качался из стороны в сторону и хохотал! Я же, пребывая в некотором смятении, борясь с желанием убежать в дом и закрыться там, ждал, когда его весёлость сойдёт на нет. Должен сказать, хохотать он умел. Это где такое видано, чтобы человек над своей собственной шуткой, причём скорее трагичной, чем смешной, хохотал минут пять.
Наконец он успокоился, начав икать. Подошёл ко мне и присел рядом на лавку.
— Видел бы ты своё лицо! — он протянул руку и представился, — Егор.
— Сергей, — ко мне стало возвращаться спокойствие.
— Не серчай, Серёга! Я пошутил!
— Я так посмотрю, у вас тут много шутников!
— Да? Каких уже повстречал? Михалыча небось?
— Нет. Михалыча не знаю. С Истратом повстречался!
Сергей опять заржал.
— Это ещё что. Вот Михалыч, не местных в соседние леса заманивает под предлогом сбора грибов и ягод, водит их по округе, как Сусанин, всю их еду съедает, воду выпивает и исчезает. Народ в панике, от страха и на деревья залезают дорогу найти и ямы копают, от медведя прятаться. А когда они совсем без сил на землю валятся, тут он выскакивает к ним на своём «Москвичонке», тадамммм! — он изобразил что-то похожее на фанфары.
— И что, сильно его бьют потом?
— Что ты! Приплачивают за то, что он их нашёл. Он так дело обставляет, вроде как они сами виноваты, что потерялись!
Тут до меня начало доходить, что Михалыч-то поди и мне знаком.
— «Москвичонок» красный, старый?
— Да!
— Михалыч, с округлой седой бородой!
— Верно!
— Вот гад! Попадись он мне!
— Неужто и ты за грибами…
Я рассказал Сергею про случай в лесу, когда Михалыч со своей машиной уделали меня с головы до ног. Парню довелось похохотать ещё разок.
— Это точно, Михалыч! — подтвердил он.
— Он никогда не здоровается, никогда спасибо не скажет. И очень любит действие!
— Какое действие? Ты про грибников?
— Ну почему только про них. Нет, вообще. Он дед матерый, фантазёр. Дня в селе не проходит, что б он кого-нибудь не разыграл.
-Да-а-а-а! Весело тут у вас! — заключил я, — ну ладно, Егор, пора домой. С утра за работу.
Мы попрощались, и я пошёл в дом.
Спал я беспокойно. Периодически до меня долетали незнакомые звуки. То собачий лай, то мычание, а под утро ещё петухи и какие-то колокольчики. Одним словом, я не выспался.
Провалявшись почти до девяти утра, я тяжело встал и найдя в сенях ковш и бак с водой, умылся. Почти тут же в дверь постучали.
На пороге стояла женщина лет тридцати пяти в серой, похоже форменной, куртке и белой косынке.
— Вы писатель?
— Я! — щурясь от дневного света, я пытался разглядеть женщину. Удавалось плохо, солнце уже заметно приподнялось над землёй. Правда удалось увидеть припаркованную перед моим забором “Ниву”.
— Фантаст? — заинтересованно спросила женщина.
— Да, фантаст! — я подтвердил слова кивком головы.
— А фамилия как?
— Петров.
— Писатель-фантаст Петров? А, что написали? Где можно прочитать ваши книги?
— Ну там, много, где, известно… Библиотеки там всякие, магазины некоторые, — неуверенность в голосе всё же была, видимо, потому как женщина, улыбаясь, спросила:
— А вы часом не фантазируете, что вы писатель? А?
— Ну я начинающий, не много пока написал…
— Ясно! — заключила женщина и протянула мне откуда-то взявшийся в её руке листок. Расписывайся!
— За что? – моя неуверенность сменилась на недоумение.
— За молочку нашу, фермерскую! Приветственный пакет! Полагается всяк сюда прибывшему! Сильву пле, как говорится, сильву пле, гости дорогие!
Мне пришлось топать к Ниве. Домой я притащил большой пластиковый ящик, в который было напихано полно молочной продукции. Извините меня за рекламу, но вкусно. Правда. Вкусно. Я с удовольствием выпил литровую бутылку ряженки и съел грамм пятьсот творога. А еще в ящике был кефир, масло, йогурты, молоко, сметана. «КФХ Ашаханова» — прочитал я на этикетке. Дней на пять мне точно хватит, надо только раздобыть хлеба.
Сытый и с заметно улучшившимся настроением я сел за работу.
Итак. «Зубоскал».
Я достал листочек с отрицательными героями и аккуратно внёс туда Истрата, зоотехника, и Михалыча-Сусанина на «Москвиче». Я несколько минут думал, включить ли в этот список Егора. Парень здорово напугал меня, но потом мы вроде как хорошо поговорили. Пожалуй, я создам ещё один список, с нейтральными героями. Позже я смогу их двигать из одной категории в другую. Я взял новый листок и подписал его: «Нейтральные».
В такой же листок, но с надписью «Положительные» я вписал Катю, секретаря. Сразу скажу, что раздумывая над сюжетом я приговорил ещё и бутылку кефира. По итогам его пития, я занёс в список положительных, главу «КФХ Ашаханов», самого так сказать Ашаханова.
Просидел за компьютером часа два. Сюжет не давался. Решив прогуляться по селу до магазина, чтобы купить хлеб, я вышел на улицу.
Местный магазин встретил меня большим металлическим навесным замком. На крыльце магазина сидела бабушка, как говорится — божий одуванчик. Маленькая, симпатичная такая, в старинном голубом платочке, с корзинкой в руках. Было заметно, что уже довольно давно на лице её застыла улыбка, да так и не сходит.
— Закрыто? — на всякий случай осведомился я.
— Батюшки! Господи боже мой! Писатель-то слепой! Ты как же книжку пишешь, коли замок не видишь на двери? Неужели стариком Брайлем балуешься?
Что тут скажешь? Было бы тут обычное село, я бы счел за грубость упоминание в моём отношении создателя шрифта для слепых, но ведь это Поповка. Тут как известно, люди не простые, а весёлые.
— Неужели у такой умной и симпатичной бабули своего магазина нет, и она вынуждена обивать пороги общественного? Что так? Язва помешала?
Бабка расхохоталась.
— Ты не серчай, писатель! Я ж по-другому уже и не умею. У нас в селе как? Не пошутил, день зря прошёл! Как книга-то, складывается?
— Тяжело! Тема, бабуля, серьёзная, а вокруг одно веселье. Настроиться не могу!
— Вот-вот! Знакомое дело. Муж мой, плотник, всё настраиваться в магазин ходил, пока не помер. Сосед, Иван, тоже всё настраиваться на работу сюда ходит, еле ноги волочит! И ты, значит, тоже. Чтоб вам пусто было, от водки вашей поганой!
— Я не в том смысле! Я вообще не пью!
— Вообще?
— Да!
— Зря! Молоко наше хорошее и кефир тоже!
Бабулька мелко засмеялась под нос.
Я не стал спорить, а присел на крыльцо. И уже через пару минут на солнышке заснул. Совсем скоро, я очнулся от того, что на меня поставили сумку.
Я открыл глаза.
На меня смотрела девица с ярко накрашенными губами, широкими коричневыми бровями, длиннющими ресницами с кусочками туши на концах и ярко румяными щеками. Лицо её, всё, двигалось в такт пережевываемой челюстью жевательной резинки, которую она периодически надувала в небольшой шарик, который громко лопался.
— Писатель?
— Точно, я.
Я встал и переложил сумку девушки в руку и посторонился, чтобы она могла открыть дверь!
— Это хорошо, что сам пришёл! Обычно приходится силком приводить!
Мы зашли, бабулька засеменила к прилавку, а девица скрылась в подсобке, выйдя через минуту уже в белом халате.
Я подождал, пока бабуля отоварится и подойдя к прилавку задал резонный вопрос.
— В смысле, силком? Кого?
— Кого-кого! Известное дело кого, дежурного!
— Какого дежурного?
— По магазину, какого же ещё. Тебе что, в сельпо не объяснили.
Я покачал головой.
— Вот дают! – она взмахнула руками. — У нас магазин сельповский, не частный, а общественный! Мы все, по очереди, дежурим по магазину. Сегодня как раз твой дом дежурит. Кто будет у вас полы мыть?
— Какие полы?
— Слушай писатель! Ты что заканчивал?
— Политех! – я испытал чувство гордости.
— Ну, то есть, русскому языку учили? Хоть немного!
Я понял, что надо мной издеваются.
— Полы в магазине, где же ещё?
— Я только приехал и сразу дежурить?
— Потом месяц можешь отдыхать! Вот ведро, тряпка, вода в колонке у дороги. Давай поторопись, пока народу нету.
Конечно обидно, что только приехал и сразу дежурить, но, с другой стороны, приятно, что люди за своего приняли, сразу так сказать, как родного.
Я успел поменять воду раза два, когда на улице меня окликнул здоровый усатый дядька, напоминавший былинного богатыря.
— Что-то я не припомню, такого красавца в селе нашем! Кто это Зойке помогает?
— Писатель я. Приехал к вам книгу писать!
— Мельпомена значит? А Зойке кем приходишься?
— Какой Зойке? – я показал рукой на магазин.
— Ей самой!
— Никем!
— А чего с ведром бегаешь?
— Так дежурный я, по магазину, сегодня! Представляете, только приехал, а тут наш дом дежурит. Вот я и помогаю!
— А ну ка пойдём со мной! – скомандовал мужчина и мы вошли в магазин.
Я не стану описывать, какими словами глава сельсовета, Пал Палыч, стыдил продавщицу магазина. Да, это был глава села. И рассказывал он девушке о гостеприимстве, радушии и доброте, которые надо выказывать гостям села. Всё в таком духе. Тон его был назидательным. Потом, по мере намокания глаз у Зои, отеческим, потом её ещё и успокаивать пришлось.
Я домыл полы и заверил девушку, что не обиделся на её розыгрыш. Теперь у меня в руках была буханка хлеба и пара банок консервов.
Итак. «Зубоскал».
Я взял листочки с героями моей книги. Занёс туда продавщицу Зою, хохочущую старушку и Пал Палыча. Листочек с отрицательными героями меня озадачил. На нём не было свободного места. Я подсчитал героев. Их было сорок восемь. Многовато. Я решил сократить. Около часа я мучался вопросами, кто из них мне больше насолил в жизни. В итоге осталось всего двенадцать. Из сельчан остался только зоотехник Истрат. Остальных я простил. Пока простил.
Итак сюжет. Я стал делать наброски. Конечно, инопланетяне прилетают на Землю на тарелке, на чём же ещё. Пожалуй, тарелка должна сесть на площадь, куда ж ещё-то, места в городе не много. Около Ленина будет в самый раз. А что, если приземлить тарелку на поле? Точно, надо её приземлить в Поповке.
Я принялся набрасывать сюжет приземления тарелки в Поповке. Поле горит, сбегаются люди, кто посмотреть, кто тушить. И встают ошарашенные вокруг тарелки, которая выжгла всю траву под собой. Тут открывается люк. Из него вылезает ужасное существо. В толпе зашептали: «хвосторотый глазоухий зубоскал». Существо метра полтора высотой присело на край тарелки и болтая глазоухом стало издавать пискливые звуки. Звуки эти распространялись как выстрелы, в одном направлении, то в право, то в лево, в зависимости от того, куда он направлял свой хвосторот. Вместе со звуками одновременно распространялась сильная вонь. Хотя она была инопланетная, но очень походила на сгнившие куриные яйца. Существо пищало несколько минут. По-видимому, что-то рассказывало собравшимся.
В окно хорошо было видно поле. Я вгляделся в него, представляя, как по середине его стоит тарелка и из люков, открывшихся по всей её окружности, на землю стали вылезать разные твари. Все, как один, писклявые и вонючие. Были тут и рукокривые ухоноги и жаброносые свиношеи, и даже головоплавниковые дырконосы.
Хороший сюжет складывается. Эти космические твари полностью очистят Поповку от нечистот и улетят восвояси. Надо будет подумать, как чувство юмора у сельчан приуменьшить. Заколдовать их что ли….
До утра я написал еще несколько описаний героев, пока только отрицательных.
Утром пришло время собираться в институт-музей.
Подойдя за десять минут до начала, я не обнаружил больше желающих посетить экскурсию. Я был один. Музей был закрыт и вообще во всём здании не было ни души. Я вышел и присел на лавочку. Подожду, есть ещё несколько минут.
Тут же на улице появился крепкий седоволосый мужчина. Твёрдой походкой помахивая портфелем он направлялся в здание сельпо. Проходя мимо меня, он кивнул мне и спросил:
— На экскурсию?
— Да, — я кивнул.
— Хорошо. Подождите немного, я приглашу.
Он вошёл в здание. Интересно, значит экскурсия состоится…
Время начала экскурсии уже прошло, а я по-прежнему сидел во дворе один. Может, я неправильно его понял и надо поспешить? Я вошёл в вестибюль и тут же открылась дверь института-музея.
Из дверей вышел уже знакомый мне мужчина. Теперь он был в белом халате и в очках. Он был и раньше похож на профессора, теперь и подавно.
— Нус, молодые люди! На экскурсию? — посмотрел он не то на меня, не то на пространство вокруг меня. Я, на всякий случай, посмотрел по сторонам. Да, нет. Я тут один!
— Заходим! — скомандовал профессор. И освободил проход.
Переступив порог, я там и остался. В комнате метров шестнадцать, не было и пяти свободных, квадратных сантиметров. Она вся, в несколько рядов от пола до потолка была заставлена, завешена экспонатами. Благодаря подсветке, создавалось впечатление, что я нахожусь под водой, среди океана. От небольшого толчка в спину, мой открытый рот захлопнулся, и я сделал шаг вперёд. Из-за моей спины вынырнул профессор. Он прошёл в середину комнаты и повернулся ко мне:
— Лиходей!
— Да, нет! Я – писатель. Писатель- фантаст!
— Очень хорошо! Лиходей Пётр Петрович! Владелец музея и ваш сегодняшний экскурсовод по мировым океанам.
— Извините, я подумал, что я, вы…
— Ничего молодые люди! Ничего! Итак, приступим! — он радостно потёр руки.
Следующие минут сорок я слушал увлекательный рассказ об обитателях мировых океанов. Профессор знал своё дело очень хорошо. Как только ему удалось выучить название всех этих рыб, ракушек, кораллов и разных морских гадов? Мы постепенно продвигались по комнате. Невиданные обитатели океанов, подвешенные на цепочке, оказывались то справа от моего лица, то слева. Рыбы выглядели, как будто только выловлены из воды. Казалось, что некоторые ещё мокрые. Постепенно мы обошли все океаны. В конце экскурсии висел стенд, на котором были изображены документы профессора, свидетельство о присвоении ученой степени и еще что-то.
Профессор закончил свой рассказ.
— Круто! — выдохнул я. Профессор зааплодировал. Овации продолжались минуту, не меньше. От неудобства, я к нему присоединился, и мы вместе похлопали ещё секунд тридцать. Я поблагодарил профессора и вышел на улицу.
Шикарная погода. Я присел на лавочку. Минут через десять вышел профессор. Увидев меня, присел рядом.
— Что пишите?
— Книгу. Фантастическую.
— О чём?
— О пришельцах. Не как у вас, у меня всё выдумано.
— Ха. Так у меня тоже ничего настоящего! Вы о чём?
— Ну как о чём? У вас рыбы со всех океанов. Вы, наверное, кучу денег на таксидермистов истратили! Всю жизнь собирали экспозицию?
— Да вы что! — удивился профессор, — это всё, — он сделал широкий жест руками, — проект!
— Какой проект? — я ничего не понял.
— Проект «музей». Я его купил на Алиэкспресс в Китае. Он мне в в-о-о-о-от такой коробке пришёл! — И он опять сделал широкий жест руками.
— Из Китая?
— Конечно. Я весь музей купил в Китае. Он пришёл. Я его разместил и собрал по их схеме!
Видимо рот мой опять открылся. Профессор продолжал:
— Всё это не настоящее. Рыбы и моллюски из резины и особого пластика. Ракушки тоже из какого-то пластика. Подсветка размещена по схеме!
Я был в шоке! Не село, а сплошной цирк.
— Катя говорила, что у вас международный институт и что вы общаетесь с зарубежными профессорами! — я как-то не уверенно закончил вопрос…
— Всё верно! У нас форум! Форум тех, кто купил в Китае этот музей! Я бы без него не запустился!
Опять удивление.
— Прочитать-то инструкцию никто не может, она на китайском. Только удалось аудио файл описания прослушать! И то, благодаря коробочке!
— Какой коробочке?
— Маленькая такая, чёрная. Тоже на Алиэкспрессе купил. Она любой иностранный язык переводит. В том числе и на русский. Включил аудио файл, включил коробочку и бац! Она всё по-русски повторяет!
— Я извиняюсь, Пётр Петрович! А профессор-то вы настоящий?
— Ну как и все мы!
— В смысле?
— Ну по меркам Поповки — настоящий. А если хотя бы вот в Ульяновск выехать, то нет, не потяну.
Вот те раз. Что не вопрос, раскрытие тайны фокуса.
— А документы на стене?
— Так у Палыча принтер цветной был. Он его в прошлом году купил, да в нём краска быстро кончилась. А на новый денег нет. Только и успели, что пару свидетельств напечатать. А так удостоверение хотелось сделать! — он вздохнул.
Я простился и ушёл. Некогда мне слушать разную китайскую ерунду, мне книгу писать нужно.
Итак. «Зубоскал»
Страшное существо продолжало пищать.
Некоторые люди, через страх стали немного посмеиваться. Раздались возгласы, что этот страшила безмозглый совсем, русского языка не знает. И тут из толпы выбегает профессор со своей черной коробочкой с Алиэкспресс. Включает её и через несколько секунд становится слышно перевод сигналов страшилы на русский язык:
— Вы, обитатели Земли должны подчиниться высшему разуму. Меня зовут Истрат. Я самая большая вонючка на планете «Ё». Вы должны немедленно собрать в округе всё, что воняет и доставить к нашему кораблю, чтобы заправить его. Если вы этого не сделаете, я выведу из корабля своих воинов, и они отберут у вас всё, что воняет. И дальше то же самое:
— Вы, обитатели Земли…
Здорово. Сюжет наконец-то начал складываться. Вот Истрат – зоотехник удивится, что я его главной вонючкой сделал! А нечего нормальных людей таблетками кормить!
Думаю, что народ, собравшийся возле тарелки, не станет подчиняться Истрату. И тогда из тарелки станут выползать все персонажи из списка отрицательных героев. Они будут перемещаться по селу, рыться в помойках, опустошать выгребные ямы. Я их всех пофамильно перечислю. Ух и здорово!
До меня донеслось урчание автомобиля, проезжавшего мимо дома. Я успел увидеть, что это был старенький красный «Москвич», за рулём был дед Михалыч-Сусанин. На заднем сидении сидела пара, мужчина и женщина. Я быстро выбежал из дома, за пару секунд преодолел тропинку и калитку и стал кричать вдогонку:
— Стой! Стой!
Мне думалось, что старик повёз в лес очередных своих жертв. Как же помешать злодею?
На мои крики из дома напротив выглянула женщина в годах, поздоровалась со мной и осведомилась, что случилось?
Я рассказал ей, что Михалыч повёз в лес людей. И я хотел бы их спасти.
Женщина рассмеялась:
— Так ты догони! Его тарантайка медленно едет и часто ломается!
— Можно взять велосипед? — я обратил внимание на стоящий у её забора агрегат.
— Очень даже можно! С удовольствием посмотрю!
Я схватил велосипед пробежался с ним несколько метров, вскочил на седло и ударил по педалям. В туже минуту велосипед встал, как вкопанный и я совершил почти полный перелёт через руль. Я не знаю, что было бы со мной, имейся на улице асфальт, но песка я глотнул прилично. К тому же прилично ударился бедром.
Я медленно встал. По ощущениям, преследовать «Москвич» я дальше не буду. Подняв велосипед, я рассмотрел его. Всё на месте, ничего не поломано. Что же произошло? До меня докатился смех соседки. Я побрел в сторону её дома и тут заметил, что педали крутятся как-то не так. Я нажал на одну, потом на вторую. Ну точно! При нажатии педалей, как обычно мы привыкли это делать, велосипед ехал назад. Выходит, чтобы ехать вперёд следовало крутить педали назад.
Я поставил велосипед к забору и уставился на соседку. Та, сложив руки на груди хохотала себе под нос. Ба! Сколько тут придурков!
— Слушайте, а у Вас вообще нормальные люди в селе есть?
— А как же! Конечно есть. Вот, например, доктор наш, Спиридон Спиридонович! — и она показала рукой на соседний дом!
— Прямо посмотреть на него хочется! — съязвил я.
— Так не проблема. Он уже дома. Зайди к нему, он человек добрый, отзывчивый!
Я посмотрел на дом доктора. Обычный дом, скорее всего деревянный, обшит сайдингом, белая крыша, ничего особенного.
«Пойду» — решил я.
— У него всегда открыто. Проходи в дом, не стучась!
Я поднялся на крыльцо. Точно, дверь была открыта. Я легонько толкнул её и постучал кулаком по косяку.
— Есть кто дома?
— Проходите, я в зале! — ответил мне приятный мужской голос.
Я сделал несколько шагов по сеням и замер на пороге комнаты.
За столом, по середине комнаты, сидел самый настоящий рыжий клоун. Всё было, как положено. Взлохмаченные рыжие волосы, большой красный нос и улыбающийся белый рот с чёрными губами. На клоуне был костюм. Правая сторона красная, левая желтая. Зрелище, я вам скажу, не для слабонервных. Одно дело в цирк прийти, а тут дом врача в селе.
— Что у вас болит молодой человек? — спросил клоун.
— Вообще, бок болит, — начал я .- Но это не так важно…
— А что важно?
— Я узнать хочу! Вы ведь доктор? Спиридон Спиридонович?
— Сбокоглядов Спиридон Спиродонович. Всё верно!
— Мне сказали, что вы из нормальных в этом селе. И вот я прихожу к вам и встречаю рыжего клоуна. Это нормально? У вас в селе нормальных вообще нет?
— Так значит, ничего особо не болит у вас?
— Нет.
Он секунд десять помолчал, смотря на меня.
— Присядьте молодой человек, — он сделал приглашающий жест рукой. — Я несколько минут назад вернулся от одной своей маленькой пациентки. Она очень серьёзно и давно болеет. У неё нет возможности поехать в город, в цирк. И поэтому я пообещал ей, что клоун придёт к ней домой.
На меня нахлынуло чувство стыда. Мне захотелось объясниться, но доктор прервал меня, продолжив:
— Вы правы. Не стоило встречать вас в таком наряде. Но мы же не договаривались о встрече. А я просто не успел снять с себя костюм и грим. Устал нынче, ноги совсем не держат.
— Простите меня доктор! — я всё же считал необходимым оправдаться, — меня тут постоянно разыгрывают. Вот я и подумал, что это опять розыгрыш.
— Да, село у нас весёлое. Помню даже когда к нам Коклюшкин приезжал, никак уехать не мог, весь оборжался!
— Правда, что ли? — я посмотрел на него с изумлением. — Коклюшкин?
— Правда! — доктор мотнул головой. Доктора могут умолчать, но если говорят, то только правду!
Я смотрел недоверчиво. Шутит что ли? Он всмотрелся в моё лицо и произнёс:
— Ну почти!
— Рассказывайте! — успокоился я, точно, шутит.
— Ну жила в селе баба одна, Люша звали! Так к ней как-то ухажер приехал, в отпуск она ездила и познакомились они. Коком он на корабле служил. Получается — кок Люшкин! Видишь? Никакого обмана!
Мы расхохотались, навзрыд. Клоун от приступа смеха бил кулаком по столу. От этого, я подпрыгивал на стуле. Безудержный смех продолжался пару минут. Наконец мы успокоились и стали вытирать слёзы.
— А ты чего к нам?
— Книгу пишу. В городе не получается. За тишиной погнался.
— О чём пишешь?
— Фантастика, ужасы всякие!
— Да ну! — удивился доктор- И что, получается?
— Тяжело!
— То-то и оно! – доктор выставил вперёд указательный палец, — не та у нас обстановка! Ты про наших, про сельчан пиши. Про веселье, про горести! Тогда точно, получится! А про ужасы не надо, не пиши! Будь добрее к людям!
— Откуда у вас тут горести. У вас тут одно веселье! Вся деревня одни приколисты!
— Ты писатель, — клоун посмотрел на меня задумчиво. – Не сердись на людей за смех и веселье. Мы тут, можно сказать, благодаря своему юмору и смеху выживаем. Времена сейчас такие, тяжелые. Не выжить людям без смеха-то. Нельзя в селе сейчас без юмора, понимаешь?
— Кажется понимаю.
Я порвал свой список отрицательных героев. Его больше нет. И ещё, я не пишу больше фантастику, не связываюсь с ужасами. Я пишу книгу про хороших и весёлых людей села Поповка Майнского района. Уже третью пишу! Получается!
Свидетельство о публикации №219092901461
