Правильно восприняв её команду, люди смолкли и воцарилась тишина.
— Ну что ж господа. На сегодня, всё. Ирочка устала. Кто из мужчин холост и одинок? Поднять руку!
Добрая половина мужчин, присутствующих в зале заинтриговано проголосовали.
— Мы люди взрослые, я девушка свободная. Чего резину тянуть? Врать не научена, поэтому скажу коротко и прямо! Ты — будешь моим восьмым мужчиной! — она вытянула руку и указала пальцем на мужчину сидевшего у окна на кожаном диване. — Пошли! — женщина махнула рукой в сторону выхода.
Мужчина, которого только что назначили восьмым, радостно вскочил, зачем-то снял очки, сложил их и попытался запихнуть в боковой карман пиджака. Почесав очками бок, он снова водрузил их на глаза.
— Идти? — нерешительно спросил он.
— Не разочаровывай меня, красавчик! — Ирина пошла к выходу, демонстрируя собравшимся широкую амплитуду движения пышных форм.
Я был разочарован. Она не выбрала меня. Не скажу, что выгляжу красивее собравшихся, нет. И не моложе многих и руку не поднимал. Но я был уверен, что выбор падёт на меня. Уверен. У меня было очень серьёзное преимущество перед остальными. Я её знал.
Мы выросли в соседних дворах. Я готовился строить коммунизм, а она была завсегдатаем детской комнаты милиции. Когда все вступали в комсомол, она вступала в то одну, то в другую группировку на районе. Наконец она исчезла, но молва о любвеобильной Ирке ещё долго передавалась из уст в уста.
И вот, я встречаю её в свой первый вечер в санатории, находящимся за три тысячи километров от места, где мы выросли. Обидно.
Нет. Я не претендовал, и мысли не было. Но всё же… Могла бы и узнать. Могла бы и выбрать. И идти никуда не надо было бы, тут бы и поговорили. Всё-таки тридцать лет прошло. А восьмого можно было бы и в другой раз назначить. Обидно.
Собравшиеся в актовом зале стали расходиться. Кто-то, выражая негодование, взяв под руку жён прошествовал к лифту. Кто-то, испытывая глубокое удивление, объединялся в группы для томительного ожидания счастливчика в местном баре.
Я ушёл. Обидно.
Мы встретились утром, у лифта. Почему-то всем приспичило выйти на завтрак вместе с нами. Старенький лифт упорно не желал тормозить на нашем этаже, постоянно курсируя между шестым и первым этажами. Я стоял сзади неё делая вид, что мы не знакомы. Она нервно ловила момент, когда надо было давить на кнопку вызова лифта.
— Осуждаешь? — спросила она не поворачиваясь ко мне.
Неожиданно. К тому же обращаясь ко мне спиной, Ирина мгновенно стёрла во мне вчерашнюю обиду. Узнала! Узнала всё же. Сыграла как актриса, а я и не почувствовал.
— Нет, — искренне ответил я, так же, не здороваясь. — У каждого своя жизнь. Ты хорошо поёшь!
— Работа. Это — работа!
— А восьмой? — не удержался я в желании подколоть.
— Восьмой? А это — хобби. Вот у тебя есть хобби?
— Есть. Я пишу рассказы.
— Правда?
— Да.
— Дашь почитать? Когда-нибудь…
— Дам. Когда-нибудь…
— А может про меня напишешь…
— А может и напишу, — согласился я.
Она замолчала.
— Ирин!
— Что?
— Можно вопрос?
— Валяй!
— Не обидишься?
Она повернулась ко мне, продолжая держать нажатой кнопку лифта. Глаза слегка прищурены.
— Почему восьмой? Мне кажется, что я первых шестерых или семерых знаю…Всё-таки тридцать лет прошло.
Она улыбнулась, что удивило меня. Я готов был получить по лицу, а тут улыбка.
— Посмотри на меня.
Я посмотрел на неё и ничего, что могло бы дать мне подсказку, не увидел. Она же, отпустив кнопку вызова лифта, взяла себя двумя руками за пышные формы.
— Бёдра! Грудь! Сечёшь?
— Нет, — не понял я в какую сторону думать.
— Тут много, тут много, а тут мало! — её руки остановились на талии. — Понял?
— Нет, — я почувствовал себя тупицей.
— Восьмёрка. Я похожа на восьмёрку! Не находишь?
— А-а-а… что-то есть, конечно. А причём тут восьмёрка?
— Я — восьмёрка. А восьмёрку, если положить, получится бесконечность. Понял?
Я кивнул, сделав вид, что её телесно-математическая аллегория была мне понятна уже пару секунд назад. От дальнейших объяснений её спас открывшийся перед нами лифт с тремя голодными постояльцами санатория.
Между мои столиком под номером четыре и её столиком под номером одиннадцать уместилось ещё около двадцати столов. Судьба, соединив нас у лифта, снова взялась разводить наши дороги по сторонам. Я не настаивал, она не проявляла инициативу. Мы так и не поговорили.
«Может оно и к лучшему. О чём нам говорить? Мы всегда «играли» за разные команды,» — решил я и оставил эту затею. Я даже не ходил на её концерты. Ни по средам, ни по субботам. Зато я ходил в бар, где слушал рассказы собравшихся, желающих быть девятыми. Пока никому не везло.
Вскоре меня вызвали на работу. Отпуск кончился так же внезапно, как и начался. Катя свой чемоданчик к стоянке такси, я услышал разговоры нескольких мужчин, наперебой делающих комплименты какой-то особе. И вдруг услышал:
— Я женщина свободная, взрослая. Чего резину тянуть? Ты, будешь моим восьмым мужчиной!
Я не смог отказать себе в удовольствии обернуться и посмотреть на собравшихся. На скамейке, в парковой зоне, сидели мужчины. Ирина стояла напротив них, обхватив руками пышные формы.
Я покачал головой, а она, находясь ко мне спиной, завела руку за спину и показала средний палец. Мне? Спиной? Я улыбнулся. Мы, поговорили.
Свидетельство о публикации №220082700367
