Замуж хочу. И так, чтоб один раз и на всю оставшуюся… И чтобы все радости и невзгоды… Нет, невзгоды не надо. Пусть только радости будут. Блондина хочу, под два метра ростом и чтоб силён был, необычайно. На руках чтоб меня носил. А ещё, чтобы сам стирал свои носки, хорошо готовил и пыль вытирал бы сам, без напоминаний. Не видели такого?
Вот и я не вижу пока. Я многое пробовала. Народную смекалку проявляла. Говорят же: «На новом месте, приснись жених невесте». Где я только не спала, ничего не помогает. А тут подружка, попросила меня в библиотеке подежурить. Их сторож заболел, а второй, на другой работе, отпроситься никак не может. Я и согласилась. Посижу в тепле, книжки почитаю. Ну и заснула, прямо тут же, за столом.
Слышу удар по столу звонкий, как будто кто-то струну задел. Я от неожиданности вскакиваю и вижу, что в стол стрела воткнута, а от неё трещина по всей поверхности в четыре стороны. Стрела красивая такая, с медным, расписным наконечником и ярко белым оперением. В середине стрелы вензель витиеватый, золотом отливает. Я только руку к стреле протянула, как меня голос из темноты остановил:
— Мир вашему дому! Гой еси*, девица красная! Ты чьих будешь?
Нет, я не из пугливых. Но вы меня простите… В библиотеке-то никого не было. Что за вопросы из тёмного угла?
— Ничего я не красная! Нормальная я! А библиотека закрыта! Завтра приходите! — громким голосом выкрикнула я. А у самой дрожь в коленях нарастает.
Тут этот, из темноты, выходит, я чуть слюной не подавилась. Всё, как я хотела. Высокий, статный, блондин. Только вместо кожаной куртки, ботинок Brioni и Patek Philippe на запястье, кафтан красный, золотом расшитый. А ещё шапка дурацкая и колчан со стрелами в руках.
— Ты мою жабу не видела?
— Чего? — говорю.
— Да ты на ухо слаба, девица красная? Жабу болотную тут не видала ль?
Ну меня и понесло. Мало того, что моя красная мор…, лицо короче, не нравится, так ещё и жабой назвал. Подумаешь, блондин он, двухметровый. Ну я ему и высказала всё, что за свою жизнь слышала от больших и пьяных дядей.
Мужик стоит, словно в рот воды набрал. Глазками голубыми хлопает. Смотрю, рука правая к луку за спиной потянулась, левая стрелу из колчана доставать собралась. Ну думаю, всё, приплыли. Сейчас продырявит меня, а потом самые хорошие и дорогие книги из библиотеки вынесет.
— Тихо, тихо, тихо, — говорю. — Я больше не буду! Всё хорошо. Вам что, гражданин надо? Какую книжку?
— Да что за речь у тебя девица? Ты чьих кровей будешь? Каким царём тебе жизнь дарована?
Ну я чуток замешкалась. Говорит он как-то по странному, да ещё и царя нашего не знает, Владимира Владимировича. Иностранец что ли? Наверное белорус. Говор-то не местный.
— Вы из Белоруссии, наверное, товарищ? Литературой интересуетесь?
— Ты не жаба! — покачал головой юноша.
— Нет, конечно. С чего бы я вдруг жабой стала? Меня зайчиком мама называла, котиком, рыбонькой. Но жабой, никогда.
— Но стрела-то здесь! Значит жаба где-то рядом.
— Да откуда тут жаба? Тут только книги.
— Что за болото? Ничего не разобрать! А может ты всё же жаба? Мне б подошла такая! Жениться я хочу!
Дождалась наконец. Вот и первый комплимент. Не понятно только, радоваться мне или нет. Жениться он будет или стрелу пускать? А потом как я его маме покажу, в таком виде?
— У тебя переодеться есть во что? — на всякий случай спрашиваю его. — И.… это… ещё… звать-то тебя как?
— Иван я. А тебя как зовут, девица красная?
— Слушай. Ты если расположения моего хочешь, перестань намекать мне на красное лицо. Спала я за столом, на руке лицо лежало, поэтому и красное. Ольга я!
— Ольга! — довольно произнёс юноша, вытянул руку и сделал ещё шаг вперёд.
Вот в этот момент всё и случилось. Сначала я думала, трамвай мимо окон проезжает. Потом вспомнила, что нет в этом районе трамваев-то… А от последующего грохота я под стол сиганула. Кругом пыль, глаз не открыть, слышу стеллажи с книгами в стороны полетели. Паровоз что ли в дом въехал?
Как всё успокоилось и пыль осела, рискнула я вылезти из-под стола.
Мамочки родные! Посреди читального зала, сквозь оседающую пыль, печь русская, проявляться стала. Чую я, дело жареным запахло. Не то, чтобы есть хотелось, просто из печи этой, дым валил. Да так, что через несколько секунд и дышать-то нечем стало.
Тут меня кто-то за руку схватил и потащил. Тащит значит по залу, тащит по коридору, по всему видно к выходу дело движется. Я как проморгалась от копоти и пыли, Ивана разглядела. Тут уж мы на улицу и выскочили.
Стоим, вдвоём, надышаться не можем.
— Емельян это! Больше некому! — Иван принялся отряхиваться.
— Пугачёв? Зачем он стену-то проломил? Не уж-то на книги позарился? Так сейчас не восемнадцатый век, дефицита книг нету.
— Емеля! Не узнала, что ли, печь? Да у нас на печи, только он и катается.
Тут дверь в библиотеку хлопнула, и из неё парень вышел, кудрявый. Волосы взъерошены, тоже светленький. Но побольше Ивана, раза в полтора будет. Красивый. Лицо хотя и в копоти, а щечки розовые всё же просматриваются.\
— Вы зачем на дороге дом поставили? Где нормальным людям на печи кататься?
— Точно, Емеля, — утвердительно качнул головой Иван.
— Конечно, Емеля! А кто-же ещё? Нет пока вокруг умников, кто паровую тягу мог бы в движение направить. Один я.
— Постойте, — говорю я. — Так это вы, Емеля, всё время на печи лежите?
— Так я не просто лежу. Я паровой двигатель изобретаю. Не бегать же мне, как Иван, — показывает на парня, — со стрелами всю жизнь. Я летать хочу!
— На печи? — удивилась я.
— А пусть хотя бы и на печи. Главное — летать.
— А ты мои стрелы не ругай! Они необычные! — не стал молчать Иван, — они должны мне супружницу найти. Ты, сам-то, жабу тут не встречал?
— Супружницу? Мне бы тоже не помешало бы. Одному на печи, я вам скажу, не сладко… Ты, что ли, замуж хочешь, девица? Пойдёшь за Емелю?
Вот я попала! Вот дела! То ли за военного замуж идти, то ли за учёного. С одной стороны, Иван покрасивее будет, да сын царский. С другой стороны, за паровыми двигателями будущее будет, я это точно знаю, не вчера родилась…
И тут слышу:
— Ну так что решила?
Я растерялась. Ну как мне решение принять-то? Может с маменькой посоветоваться? Вдруг, опять:
— Ольга! Что решила?
Смотрю, а это Пётр, сторож библиотечный. Стоит напротив меня, перед столом, а вокруг нет никого. Ни Ивана, ни Емели, ни печки, ни пыли и гари. Поняла я, что сон меня опять одолел. Значит опять, жених не приснился.
— Так что решила, Оля? Домой пойдёшь? Я подежурю.
И тут мне всё ясно стало. Неспроста они ко мне во сне приходили, ой неспроста. Ну и что, что не блондин и роста не высокого. За-то подменить меня пришёл, а мог бы и не приходить.
— Петь! А ты женат?
— Да нет, пока. Не удосужился.
— А ну-ка сядь сюда, поговорим.
