Ах, вот оно в чём дело!

Он был самым крутым фермером в деревне. Были и другие, но он был круче всех. Потому как коров у него было — три. Ещё было небольшое стадо овец. Было ещё два страуса до прошлого года, но экономия на высоте забора привела к их пропаже. Говорят, видели их в ближайшем лесу, нападали на грибников. Да домой так и не вернулись.

Как полагается, в субботу он приходил в местное кафе, где собирались другие фермеры и тоже, как и все, хаял тех, кто по его мнению виноват в развале сельского хозяйства в стране. И вот однажды, к ним в кафе зашёл необычный человек.

Необычность его заключалась в дорогом костюме, небывалом для таких мест и начищенных ботинках, что вообще считалось в деревне плохим тоном.
— Наша партия, — начал незнакомец, но продолжить не успел. Кто-то дал ему в ухо и падая, необычный человек рассыпал кучу визиток и буклетов.
— Я представитель самой большой… — это уже донеслось с улицы, куда его выкинули двое братьев-фермеров, «держащих» поле гречихи.

Никто не обратил внимание, как он поднял одну из визиток. И конечно никто не знал, что он позвонил по телефону, указанному в ней.
— Значит так. Разместишь на своих коровах нашу рекламу, снимешься со мной в кадре, скажешь «спасибо» на всю страну. Тогда получишь помощь, — объяснили ему по-телефону.
— У меня есть условие.
— Какое ещё условие?
— Вы богатый человек?
— Ну… не бедный.

— Сколько у вас денег?
— Ты что, налоговая что ли?
— В коровах, сколько?
— Ну… допустим, сто тысяч.

— Сто тысяч коров?
— Да. Не считая другой живности.
— Тогда я хочу… Хочу, чтобы вы подарили мне купюру из своего кошелька.
— Одну?
— Да. Любую.
— Зачем?
— Примета. Хочу.
— Да не вопрос. Будет тебе купюра. Могу с автографом.

Коров его раскрасили, ролик сняли.
— Вы обещали мне купюру.
— Ах да… Вот, держи.
— Пять тысяч? Можно мельче.
— Эта самая мелкая. Подписать?
— Нет. Не нужно.
— Чудак ты. Значит так. Рекламу с коров до выборов не снимать. Проверим. Деньги на твой счет переведены. Можешь купить ещё пять коров. Бывай.
Все уехали, а он остался. Вроде как много народу в деревне, а он — один. Все отвернулись, как рекламу на коровах увидели. А уж как он ещё пять коров завёл и вовсе здороваться перестали. Два раза из кафе выбрасывали. Ну те…, что поле гречишное «держат».

Он пытался. Конечно пытался объяснить им, что ни в какую партию не верит, а сделал всё это ради приметы, чтобы бизнес поднять, да стать первым фермером во всём районе. Есть мол, такая примета — купюра из кошелька богатого человека — помогает стать богаче. Но ни разу его не дослушали. А в ухо получить желания не было.

О том, что примета работает, он понял сразу. Увеличились надои, дали бесплатное поле для заготовки сена, даром достался сепаратор. Прибыль росла, заказы стали постоянными. Появились свободные средства, которые он тут же вкладывал в развитие.  И вдруг.

Его обвинили в поджоге поля с гречихой и занявшихся, огнём от поля, трёх домах. Всё рухнуло в один момент. Когда он вышел, бизнеса уже не было. Что-то растащили, что-то само погибло.

Как-то вечером, он сидел в деревенском кафе, когда туда зашёл обычный человек. В грязном бушлате, шапке-ушанке и пыльных сапогах.
— Наша партия, — начал человек, но он его прервал.
— Я узнал тебя. Ты раньше был в костюме и рекламировал другую партию.
— Да, это был я.
— А как же прежняя партия? А как же твой прежний хозяин?
— Так вы не знаете?
— Нет.
— Сидит он. И ещё долго сидеть будет.

Ах, вот оно в чём дело. Не думал он, что примета настолько глубоко работает.
— Слушай. А твой, новый босс, очень богат? Можешь мне купюру из его кошелька достать?