Антон

Старушка с лукошком, вышедшая на полянку и увидевшая Степана принялась креститься с широко раскрытыми глазами.
— Да ты что, бабуль? Я не приведение. Чего меня бояться?

Старушка принялась что-то бормотать себе под нос, продолжая крестить воздух. Действие продолжалось около минуты. Наконец бабка закончила молитву, увеличив к концу, громкость бормотания:
— Спаси и сохрани! — разобрал Степан.
— Ты, бабуль, надумала себе чего-то? Я ведь только спросить хотел, ничего более.

Старушка молчала, внимательно разглядывая Степана.
— До родника далеко? — Степан решил сменить вопрос.
— Не знаю, — ответила старушка, пожимая плечами.
— Так вы не местная?
— Отчего ж не местная. Местная.
— И не знаете про родник?
— Отчего ж не знаю? Знаю!
— Так далеко он?

— Далеко ли, близко ли? Не знаю. Не научена я. Что тебе далеко, мне близко. Понятно?
— Понятно, бабуль. Идти до него сколько по-времени?
— Времени? Какому времени? С рассвета до зенита солнца можно туда и обратно обернуться. А ещё и грибков подсобрать, — у старушки, по-видимому, страх от неожиданной встречи в лесу, стал проходить.

— А до деревни ближайшей далеко? — повторил свой вопрос Степан.
— Так вполовину меньше будет, чем до родника.
— Застряли мы, бабуль. Машину с дороги снесло. Есть в деревне трактор?
— Трактор? Так это вам Антон нужен.
— Антон? А где он?
— Так в деревне, — махнула старушка на тропинку. — Ступай, там найдёшь.

Старушка юркнула в ближайшие кусты.
— Кто бы мог подумать, что в центральной России может быть такая глушь? — сказал не то на прощание старушке, не то просто, всему его окружающему лесу Степан, и пошёл по тропинке.

Вот уже девятый день, Степан со своим другом, Михаилом, объезжали некогда заброшенные и забытые целебные родники. Три нашли в Калужской области, два в Тверской, а этот, третий, в Смоленской области, оказался самым труднодоступным. Со вчерашнего вечера Степану с другом никак не удавалось вытащить съехавшую в кювет машину.

По его мнению, шагал Степан уже второй час. Тропинка, узкая и иногда едва заметная, не кончалась. Наконец, к его радости, Степан услышал голоса. Двигаясь на их звук, он сошёл с тропинки и через пару минут вышел к оврагу, на краю которого сидели две женщины, бурно о чём-то беседуя.

Степан, подойдя сзади, поздоровался.
Женщины, испугавшись, чуть было не съехали в овраг. А увидев Степана приняли вид серьёзный и испуганный.
— Красавицы! Далеко до деревни?

Женщины молчали, уставившись на него.
— У вас тут телефон ловит?
— Телефон? — наконец «ожила» одна их женщин. — Это вам к Антону надо.
— А где он, этот ваш Антон?
— В деревне, — махнула рукой через овраг вторая «ожившая» женщина.
— Далеко до деревни-то?
— Так вон, над соснами крест покосившийся видишь? Это церковь бывшая. Антона дом в конце деревни, с царским забором.

Степан поблагодарил испуганных девиц и бегом преодолел глубокий овраг. Близость деревни придала ему силы.

«Царский забор,» — думал про себя Степан. -«Видимо какой-то «новый русский» себе имение в глуши построил, да леса соседние скупил».

Минут через десять, Степан вошёл в деревню. Вид улицы, которая по-видимому была центральной, а так же несколько перекошенных домов, не вселяли в него уверенность, что кто-то тут может оказать им помощь. Надежда была на Антона. Но никакого приличного дома с царским забором, Степан не наблюдал. В конце только что начавшейся деревни стояла старя хибара с заброшенным участком и покосившемся частично утраченным забором. Но на той части забора, которая ещё была на месте, висел портрет царской семьи Николая II.

«Так вот он — забор, царский», — догадался Степан. «Не похоже, что тут у кого-то есть трактор.»

Дверь дома со скрипом отворилась и на крыльцо вышел старенький дедушка с палочкой. Посмотрев на парня некоторое время, он махнул ему палкой в знак приветствия.
— Добрый день, дедушка. А как мне найти Антона?
— Зачем он тебе? — довольно громко спросил дед.
— Трактор нужен. Машина застряла на дороге к старому роднику. В километрах пяти, полагаю. Есть трактор?
— Заходи, сказал дед и вошёл обратно в дом.

Степан поспешил за дедом. «Хороший признак. Значит трактор должен быть», — рассудил Степан.

Старик сел за стол, стоящий у окна, служившего в доме единственным источником света и указал палкой Степану на стул.
— А зачем родник-то вам? Воды кругом полно.
— Так лечебный он вроде как. С исследовательской точки зрения. А Антон скоро будет?
— Так Антон уже здесь, — улыбнулся старик. — Я и есть, Антон.
— Вы? — удивился парень. — А где ваш трактор?

— Да нет у меня трактора и никогда не было.
— А почему старушка в лесу к вам отправила?
— А всех, кто по лесам местным бродит, ко мне отправляют. Кому врач нужен, кому трактор, а кому и спасатели. Всех ко мне отправляют.

Старик хитро улыбнулся и наклонился к окну. Его правая рука опустилась под стол.

Степану стало жутко. В доме темно и сыро. Старик, которому, по-его мнению, было лет восемьдесят пять — девяносто, странно улыбался и что-то прятал под столом. Он, Степан, если что должен был с ним справиться. Вот только бы не пистолет какой-нибудь. От ножа или топора Степан бы увернулся. Он приготовился прыгнуть на старика и придавить того всем своим весом. И тут… Старик поставил на стол допотопный телефонный аппарат.
— Сейчас Антон все ваши проблемы решит. У меня одного на десятки километров телефон имеется. А ваши, современные тут не работают, нет.

К вечеру ребят вытащили и они доехали до родника. Кроме целебной воды, они так же собрали багажник грибов и десяток давно забытых старорусских словечек.

Заброшенным деревням Смоленщины посвящается.