Я смотрю на этого человека, на которого ни капли не похожа. Это уже пятый отец за последние две недели. Стоило журналистам написать обо мне и моей судьбе слезливую историю, кульминацией которой был уход моего отца из семьи, так сразу моя персона стала пользоваться повышенным спросом.
На что они рассчитывают? Что у меня кончатся деньги на ДНК анализы?
Зря надеяться. Если человек не знает обо мне и моей семье ничего, из того, о чём не писали в газете, я даже пробовать не стану. И почему все мои отцы — бомжи?
— Значит, говоришь, ты — отец?
— Отец дочка, отец. Родная, так сказать, кровинушка.
— Чего же раньше не сказал?
— А когда?
— Ты же в мой магазин по килограмму мелочи в день приносишь. Не уж то не заметил меня?
— Я… я стеснялся.
— Интересно чего?
— Так я ж это… без хаты как бы… да и одежды нормальной нет. У тебя пиджачка случайно отцовского, моего стало быть, не завалялось?
— Найдем тебе чего-нибудь, — отвечаю.
Обрадовался.
— Ну теперь заживем! — руки довольно потирает.
Этот папаша какой-то совестливый. Не то что позавчерашний. Тот до зарплаты пятерку попросил. До зарплаты!
— Ты когда, — говорю, — последний раз работал?
А он мне:
— Куском хлеба отца попрекаешь? А ты знаешь как жизня сложна-то?
Вот действительно. Я живу одна, воспитываю двоих детей. Целый день пашу в своем магазине за директора, товароведа, бухгалтера, а бывает и за грузчика. Вечерами повышаю свой уровень образования. Откуда мне знать, как «жизня сложна»? Я же не спившийся мужик! У меня нет времени рассуждать о том, что меня судьба невзлюбила!
Значит этому — костюм спортивный. Позавчерашнему отцу — пять тысяч до получки. Тому, что в выходные приходил — куртку и ботинки. Второму отцу, восточной внешности, бельё отдала и приёмник. Ах, да! Ещё денег на батарейки к приёмнику, полугодовой запас.
Первого-то, я вообще в дом пустила. Помылся, переоделся, поел и вляпался. Я ему про Валентину, бабку мою. А он мне давай рассказывать, какая у них с моей матерью, Валентиной, любовь была. Даже статью в газете и ту нормально не запомнил.
Похоже,что я всем бомжам в нашем районе, кто по возрасту в отцы годился, помогла. Сейчас этот, в костюме спортивном, до их «гнезда» дойдет, расскажет своим собратьям про дуру, владелицу магазина, которую «доить» можно и может еще отец появится. Или уже всех отоварила?
Одна радость, что совесть у моих отцов похожа еще есть. Обманув меня раз, больше не показываются. А зря. Первым двоим я даже еды насобирала. Не пришли.
Почему мой отец не профессор какой-нибудь или учёный? Я ведь девочка не глупая, значит генетика у моего отца не должна была довести его до попрошайничества и бичевания.
Или хотя бы, как консьерж наш, дядя Женя. Подполковник в отставке. Очень приличный и начитанный человек. Всегда здоровается, о делах справляется и за мальчишками моими присматривает.
Или как Вячеслав Ильич, у которого я магазин покупала. Кроссворды на лету разгадывает пачками. В политике разбирается, в экономике. Уж сколько раз советы мне дельные по-бизнесу давал, не сосчитать. Вот таких бы отцов мне.
Пятый отец, костюм спортивный, как в примерочной одел, так снимать его наотрез отказался. Этикетки прямо на нём сканировали.
— Прям по мне шитый! Я же даже спортом заняться захотел. А тут, на рукаве, что написано? А?
— Россия тут написано, отец. Государство такое.
— А что же не по-русски?
— Не нравится? Снимай!
Шмотки свои в урну для чеков засунул, чем очень огорчил коллектив спортивного магазина. Но слова никто не проронил. Ни каждый день костюм за семь тысяч покупают. За такие деньги можно и стерпеть, а потом проветрить. Ишь ты, как побежал к своим. Точно действительно спортом занялся.
-Алёна! — услышала я за спиной.
От автобусной остановки «отделился» Евгений. Чего уж там, Евгений Николаевич. Вот кого кого, а этого человека я сейчас совсем не хотела видеть.
— Как ты? — задал он «дежурный» вопрос.
Вот что ему ответить? «Дежурный» ответ выбрать или правдивый? Рассказать всё или только половину? Опять он какой-то обиженный, мрачный. Не уж то все полгода, после моего «Нет», в таком подавленном состоянии прибывает?
— Давно не виделись Евгений Николаевич! — решила я не отвечать совсем. Какая ему разница? Подумаешь, ухаживал месяца два. Ах, да. Сейчас опять обижаться станет. Не любит, когда я отчество добавляю. — Прости…
— За что?
— За Николаевича.
Улыбнулся. Такое с ним впервые. Оказывается, меняются люди, пока мы их не видим.
— Не извиняйся. И можешь называть меня как хочешь. Хочешь, Николаем зови, хочешь по отчеству. А захочешь отцом назвать, только рад буду.
— Ты? Ты — отец?
— Да, Алёна. Такие вот дела.
— Значит тоже газетку прочитал и вновь чувства нахлынули.
— Не в чувствах дело. Я всё проверил, подсчитал. Всё сходится. И отчество у тебя моё и нос курносый. И мать твоя, как я теперь знаю, моей невестой была.
— Не верю, — я подготовилась к обороне. — Таких совпадений не бывает.
— Я ушёл от неё, когда тебе два года было.
— Почему? — вопрос «вырвался» самостоятельно, почти без моего участия.
Ну не мой он отец, но от кого-то же он ушёл? Интересно.
— Я готовил ответ, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Перебирал все возможные варианты. Хотел сказать, что не сошлись характерами или что мать твоя виновата… — он опустил глаза.
— А на самом деле?
— Струсил я. Тяжело было. Денег не хватало. На заработки уехал. А там…
— Женился?
— Да. Влюбился и женился. В город вернулся, когда тебе уже лет пятнадцать было.
— Мамы уже не было.
— Да. Я знаю. Я искал вас.
Я укоризненно посмотрела на него.
— Хотел искать… Так, наверное, правильнее будет.
— И честнее, — я смотрела на него и впервые отмечала некоторое сходство его лица с моим. — Учти, я сделаю генетический анализ.
— Предоставь это мне, — он явно был доволен. — Я сам всё сделаю.
— Идём. Проводишь меня до дома.
— А можно я сегодня…
— Нет. Ночевать у меня не будешь. По крайней мере, пока не будет результата экспертизы.
— Я не об этом.
— А о чём тогда?
— Хочу с внуками поиграть.
— С внуками? Ну что же… Пожалуй доверю их тебе без экспертизы.
Свидетельство о публикации №220091000266
