Председатель приемной комиссии, заслуженный артист России, Припустилов, «нарисовал» на своём лице кислую физиономию.
Молодая девушка, подошедшая к нему в вестибюле учебного заведения, сделала небольшой поклон, скорее из вежливости, чем из уважения.
— Я же сказала вам, что буду пробовать пока не поступлю.
— Жаль. Очень жаль милочка. Я готов смириться, что мне и моим товарищам придётся тратить своё драгоценное время на вас. Однако. Подумайте только, сколько хороших дел вы могли бы сделать для народного хозяйства.
— Вы о чём?
— О чём? Не знаю. Вы умеете что-то делать кроме… Кроме… Вообще умеете что-то делать?
— Конечно. Я могу петь. Я поющая актриса, и вы об этом знаете.
Припустилов зажмурился.
— Нет же. Нет. Вам не надо петь. Попробуйте что-то другое. Водите трамвай например или овладейте калькулятором. Родите наконец от кого-нибудь! Но только не играйте, не ваше это. И не говорите никому, что вы — актриса. Не позорьте профессию.
— Я играла.
— Я помню, помню. В третьем классе вам доверили эпизод со стаканом чая. И один вопль.
— Крик.
— Вот именно, что доверили крик, а получился вопль. Так не играют, дорогуша.
— Ну почему?
— Фальшь. Понимаете? Фальшь. Она во всём, что вы пытаетесь сделать. Вот кого на этот раз вы хотите показывать?
— Сонечку!
— Тётю Соню Клары Новиковой? Да вы что, милая моя?
— Сонечку Мармеладову, — девушка смотрела на мэтра несколько укоризненно.
— Мармеладову? Вы в своём уме? Вы как себе это представляете? Вам Достоевского не жалко? Нельзя быть такой чёрствой! Дайте уже людям покоя.
— Не вы же себе на курс набираете! А Мопедову я могу понравиться! — бодро завила девушка.
— Не волнуйтесь дорогуша. Я Аристарха Максимовича проконсультирую. Можете сразу готовиться к поступлению на будущий год.
— То же самое вы мне сказали в прошлом.
— Вот. И чем вы занимались весь год?
— Готовилась.
— Читали книжки?
— Играла роли.
— Что? Где? Да как вы? Этого не может быть! Кто вас взял на работу?
— Вы.
— Я? Что за бред?
— Ничего не бред. Вы сами, собственной персоной взяли меня на работу, причем несколько раз.
— Дитя моё. Вы перегрелись. Вам нужно на воздух.
— Алевтина, дизайнер вашего загородного дома, — девушка сделала свой голос более грубым и взрослым. — Этому дому нужна встряска!
Припустилов за пару секунд превратился в испуганного мальчишку, стреляющего глазами по сторонам. Он скрестил руки ниже пояса и вытаращил глаза на девушку.
— Алечка? Вы?
— Я. И напомню вам, что вы мне так и не отдали тридцать тысяч.
— Я отдам. Обязательно отдам. С получки. А как вы? А… Парик? Макияж? Но как вы…
Припустилов был в замешательстве. Последние три месяца он очень часто и подолгу контактировал со своим дизайнером, Алечкой. И ни разу не заподозрил её в том, что она и эта молодая особа…
— А проект? Позвольте, проект! Тоже вы?
— Я.
— Ну вот видите. Вам есть чем заняться! — на лице мужчины снова появилась довольная улыбка.
— Но вы же не почувствовали, что я играю?
— Один раз может получиться у каждого. С испугу, например.
— Я тоже так подумала, поэтому приехала к вам на юбилей с концертом. Я — Йохха! — девушка запела на старом шотландском языке, одновременно исполняя народный танец горцев.
Припустилов был повержен. Он знал, о чём сейчас думает эта наглая девица. Он, на своём юбилее несколько десятков раз говорил спасибо солистке группы — Йоххе и хвалил её чудный голос и профессионализм. И даже переплатил по контракту.
— Йохха? — мужчина, отбросив все приличия, прищурившись, показал на девушку пальцем.
— Да. Я — Йохха. И я помню весь вечер. И тот момент, когда вы не отвечали за свои действия.
Припустилов засмущался.
— Прошу извинить меня за желание приударить за вами. — Он переместил руки в карманы, — юбилей, знаете ли. К тому же с женой поссорился. Впрочем, вы знаете…
— Знаю. И поэтому решила…
— Притвориться моей женой? — рассмеялся Припустилов. — Ну уж нет. Я бы точно выявил несоответствие, -мужчина окинул девушку взглядом с головы до ног довольно облизываясь.
— Нет, не женой. Я вместе с девушками приезжала в сауну на Островского. Помните?
— Вы? — на Припустилове не было ни одно розового пятнышка. Его лицо, шея и руки мгновенно стали мертвецки белыми. Он хватал ртом воздух, которого требовалось всё больше. Левая рука устремилась поддерживать грудь в области сердца, правая опёрлась о подоконник.
— Вы? Когда? Как? Я хотел сказать, в какой именно день?
— Вот как? Не знаю. Но тогда у вас ничего не получилось!
— Оксана?
— Да. Я — Оксана.
Цвет кожи на лице мужчины стал переливаться, от белого до багрового. На лбу выступили капельки пота.
— Вы перегрелись. Вам нужно на воздух, — повторила фразу Припустилова, девушка, одновременно открывая форточку окна. Припустилов повернувшись к окну, стал «ловить» свежий воздух.
— Я должен… Должен… Я… — Припустилов глотал слова и никак не мог выразить свою мысль.
— Извиниться? — девушка смотрела на него снисходительно и немного свысока.
— Я должен вам сказать, что вы — хорошая актриса, — наконец выговорил Припустилов.
— Как думаете? Я поступлю?
— Уверен. Более того, если Мопедов не возьмет вас на свой курс, я возьму вас к себе.
— Сразу на второй?
— Сразу. Только обещайте мне, что…
— Обещаю, -перебила его девушка и развернувшись направилась к выходу из здания.
Свидетельство о публикации №220100900378
