— Очень интересный случай, Максим. Очень. Первый в моей двадцатилетней практике. Я нисколько не пожалела, что вы уговорили выйти меня на работу второго января. Итак, запоминайте. На старый Новый год, выключаете свой телефон, не общаетесь ни с кем, кто может на вас повлиять. Маскируетесь и приходите ко мне. Давайте к семнадцати. Я запишу вас последним клиентом.
Вы спросите, для чего я тут? Что заставило меня, второго января, посетить офис таролога-психолога? Я отвечу вам. На мне… ездят. Все, кому это требуется… Но, чтобы вы, не посчитали меня сумасшедшим, расскажу всё по порядку, начиная с тридцать первого декабря.
Я, всё понимаю. На их месте тоже так поступал бы. Но их места все заняты, а на моём всё совсем не так. И, конечно, дело не в моей фамилии, как некоторые возможно подумают. Всё же фамилия моя, маршальская. А на маршале не многие ездить могут. Так что скорее я командовать должен, кому и куда идти в новогоднюю ночь. Но, пока что я только слушаю. И…. подчиняюсь.
— Конев? Пьёшь поди? — услышал я в трубке мобильного телефона грозный голос начальника.
— Что вы, Николай Васильевич! Я вообще не употребляю. У меня на столе только Тархун.
— Я так и думал, Конев, что у тебя ни как у всех. Так что давай быстро собирайся и в офис чеши. Там автоматчики у двери стоят, сменишь их.
— Я? Сейчас? Какие автоматчики?
Согласитесь, забавная ситуация. Новогодняя ночь и вдруг такое…
— Разыгрываете Николай Васильевич? — вспомнил я парочку прежних нетрезвых шуточек начальника.
— Какой розыгрыш?! Бегом, говорю тебе. Сигнализация постоянно срабатывает. ЧОП вызывает.
— Так я седьмой по списку, — смутное подозрение о пропавшем празднике стремительно завоёвывало мой мозг. Как раз за неделю до Нового года, я ознакомился с порядком прибытия ответственных лиц при сработке сигнализации.
— Знаю. Но первые шесть уже не могут. Новый год всё-таки, Конев. У людей праздник, понимать надо.
— Может мне на помощь кого?
— Кого, Конев? Я же говорю, все нормальные люди уже отметили. Один ты остался. Да ты не бойся. Там просто соседи шумно празднуют. От того и срабатывает. Просто посидишь у двери пока они веселятся. Давай, пулей. И это… Конев. С Новым годом тебя!
Грохот так называемой клубной музыки донесся до меня метров за пятьдесят от здания, в котором располагался наш офис. Предъявив паспорт старшему группы реагирования, я сменил автоматчика на посту у дверей нашего офиса. Последний, в честь наступившего Нового года, забрал у меня все конфеты, принесённые с собой и пожелав мне «Всего» в Новом году, бросил меня у двери в одиночестве.
Вот так всегда. Кому-то здоровья желают, кому-то денег. А мне — «Всего». Что там, в этом «Всего», даже подумать страшно…
Соседи, юридическая контора, гуляли, как последний раз. Обычно их в офисе пара человек сидит, остальные в полях отрабатывают. А сегодня, видимо, все собрались.
Только я присел у двери, как в коридоре в такт музыке — «тынц-тынц-тынц», объявилась Лидка, офис-менеджер соседей. Вся в конфетти, и с размазанной по подбородку помадой.
— Конев? — радостное удивление на лице. — А где военный?
— Я его отпустил, — важно заявил я. Видите ли, Лидка, девушка незамужняя и не имеющая постоянного партнёра. Выбирает, как говорят близко знающие её люди. По слухам, она всех возможных кандидатов в нашем офисе рассмотрела, кроме меня. И её внимание ко мне в новогоднюю ночь, меня очень обрадовало. Поэтому я, услышав её предложение, моментально забыл для чего у двери поставлен был.
— Иди сюда! — Лидка открыла дверь в небольшую комнатёнку, служившую местом хранения уборочного инвентаря и старой рухляди. — Раздевайся, — скомандовала она, закрыв дверь и выключив свет.
— Совсем? — стремительное развитие событий почему-то пугало. Вот так, сразу, без подготовки… Я немного переживал за своё эмоциональное состояние. А вдруг не получится ничего?
— Конечно! Тебе что, для этого дела трусы нужны?
— Нет.
— Тогда давай их сюда! — Людка выхватила из протянутой мной руки трусы и выбежала в коридор, оставив меня, голого, размышлять над фразой:
— Я сейчас!
В офисе соседей, судя по доносившимся до меня звукам, веселье всколыхнулось с новой силой.
Лидка, которая как вы понимаете не сняла с себя даже конфетти, возвращаться не спешила. Простояв в подсобке минут пять, и начиная подмерзать, я аккумулировал в себе заряд негодования и быстро одевшись, открыл дверь офиса юристов.
Как в таких случаях полагается встречать гостя? Вы, конечно, знаете. Но это касается всех гостей, кроме… меня, Конева Максима. Здоровенный бугай, по слухам «решающий вопросы» в уголовных делах, вручил мне на пороге три здоровенных пакета с мусором.
— Конь, оттащи эту шнягу на мусорку!
Машинально перехватив у него пакеты, я был «выдавлен» его внушительными габаритами в коридор. В верхней части одного из пакетов лежали мои трусы. «Нападать» на Лидку по поводу разбоя, желания больше не было. Да и бесполезно всё это. С таким «решалой» по уголовным делам, мой вопрос решится мгновенно и не в мою пользу. Ещё, чего доброго, штаны отнимут. Вот тогда, выбрасывая мусор в контейнер у меня и возникла мысль, что надо что-то менять.
— И запомни Максим, — напутствовала меня астролог. — Только в канун Нового года возможно поменять свою жизнь. Новый год ты пропустил, так что давай, по старому стилю, используй свой шанс. А то так и будешь всю жизнь задания для фантов исполнять.
Утро Нового года, по старому стилю, началось спокойно. На отключенный мной телефон, естественно, звонков не поступило. И дверь стучавшим, если таковые имелись, никто не открыл. С вечера 12-го, я сидел в гостиничном номере в ожидании Нового года по старому стилю. И только собравшись на приём к астрологу, я решился выйти на улицу.
Натянул поглубже шапку, чтобы не слышать таксиста. Вдруг ему взбредёт в голову что-то меня попросить. Лицо закрыл шарфом. А вдруг кто на улице узнает и задание даст…
— Всё сделал? Как я сказала? — заговорщицким тоном спросила астролог. — Всё, — подтвердил я. — Ни с кем не разговаривал, электронную почту не открывал, объявления в лифте не читал. Мама приехать просила, — астролог напряглась, уставившись на меня застывшим взглядом. — Но это было вечером двенадцатого. А ровно в полночь, я телефон отключил.
Астролог облегчённо вздохнула. — Что ж ты так меня пугаешь? Давай посмотрим, что карты говорят. Она подержала мои руки в своих. После чего разложила колоду.
— Ничего не понимаю, — таролог отобразила на своём лице подозрительную гримасу.
— Что такое? — меня прошиб холодный пот. — Всё пропало?
— Ничего не пропало, не волнуйся Максим. Не могу понять, что карты показывают. Вроде как всё должно сложиться, но стоит опасаться какого-то учителя. У тебя есть знакомый учитель, которого надо опасаться? — таролог внимательно уставилась на меня и молча всё время, пока я пытался вспомнить такого человека.
— Есть! — воскликнул я на второй минуте раздумий. — Трудовик мой, школьный! Ох, и противный дед! Киянками в нас кидался! А сейчас, как встретит меня, все время посылает!
— Куда? — с серьёзным видом спросила таролог.
Я, видимо, покраснел сильно. Прямо чувствовал, как лицо горит. Увидев это, астролог махнула рукой:
— Ах, ты про это! Не ходи домой. Езжай в гостиницу, до полуночи.
— Конечно, — согласился я. — Спасибо вам. Я сам не справился бы.
Несколько минут я выражал свою благодарность словами и денежными знаками, а потом вызвал такси.
Настроение было хорошим. Звёзды и судьба давали мне шанс начать самому управлять своей повозкой. Я садился в машину, когда таролог выбежала из офисного центра и в два прыжка добежала до машины. Открыв заднюю дверь, она плюхнулась на сидение и произнесла:
— Ты же в гостиницу «Венец» едешь? Захвати меня по дороге, я на проспекте выйду!
Машина тронулась, а мы с тарологом смотрели друг на друга с открытыми ртами и каменными лицами.
— Ну, прости, Максим. Я машинально.
Мы молчали. Таксист, оценив обстановку старался на нас не смотреть, не то что разговаривать. На моём немом лице выступили слёзы.
— Знаешь что? — таролог выходя на проспекте, обратилась ко мне. — Приходи ко мне завтра! Попробуем карты на китайский Новый год раскинуть, он в марте. Ну, в крайнем случае, на иудейский Новый год раскинем. Он в сентябре, совсем скоро! Я денег не возьму!
Я молча дал команду таксисту начать движение и поменял маршрут с адреса гостиницы на домашний.
В расстроенных чувствах я медленно поднимался по лестнице к своей квартире. «»Видимо, места, среди вас, отдающих распоряжения, по-прежнему заняты. Но вы не сомневайтесь. Я готов стать китайцем и иудеем, как только место среди вас освободится».
