— Можно, конечно, и про механизаторов. Но, про инопланетян, всё же лучше. Враз вашу газету раскупят, — сопротивлялся Михалыч, председатель сельпо.
— Да кто поверит, что вашу тётку инопланетяне забирали? Да ещё на неделю! Кому она сдалась, извините меня?
— Я ж тебе что говорю, послушай внимательно. Забирали её три раза. Первый, когда ей восемнадцать было. Ровно через неделю, как замуж её выдали. Мы её тогда всем колхозом неделю искали. А она, по утру, в стогу сена, возле дома нашлась. Сперва, не признавала никого, долго в себя приходила, да проговорилась. Забрали её на корабль существа инопланетные. Изучали, какие-то жидкие провода подключали. Люди смеяться стали, она и замкнулась. Не желала про это говорить.
— Так может она в том стогу неделю и пролежала?
— Нет. Стог тот, только день как к дому подвезли. Не было её там.
— Ну, хорошо. А второй раз?
— Второй раз пропала, когда ей около тридцати было. Тоже на неделю. Тоже всем селом искали.
— Где нашли?
— А ты подумай.
— В стогу?
— Точно. И опять, долго в себя придти не могла. Голова болела, разум затуманен, чуть приторможенная такая…
— А как поняли, что она опять у инопланетян была?
— Муж раскололся. У Паршиных, на поминках, принял лишнего и всё выложил. Жена ему сказала, что та же инопланетная команда её забрала. Узнала она там главного ихнего, жидкого такого, который больше всех проводов к ней подключал.
— Так что же это получается? Они её изучают, стало быть, с течением времени?
— А я тебе что говорю? Иди к ней и добивайся! Пусть она тебе интервью даст. И село наше прославишь и гонорар твоя газета тебе выпишет. Пока тёпленькая!
— Тёпленькая?
— Ну да. Только вчера объявилась. Третий раз её забирали. Мы уж так, особо не искали её. Для проформы походили по соседним оврагам. Смысла-то нет. Всё одно, через неделю в стогу окажется. Только Гришка кругами бегал. То в церковь, свечку поставить, то деток в школу и из школы. А вечерами и ночью в стогу сидел, супружницу ждал.
— Дождался, я так полагаю.
— Ага. Вчера, в пять ноль пять, по местному.
— И как приземлилась?
— Да всё так же. Головная боль. Плохое самочувствие, заторможенность. И ещё воды много пьёт.
— Много? Выходит, у инопланетян с водой проблемы? Или жаждой мучали?
— Слушай. Ты чего меня расспрашиваешь? Ты иди её расспрашивай. Зелёная, семнадцать. Глафирой Сергеевной её кличут.
— Глафирой? Имя-то какое красивое и редкое. Я за всю жизнь только одну Глафиру встречал.
— Иди уже. Мне работать нужно, — отмахивался председатель.
Подходя к семнадцатому дому по улице Зелёной, корреспондент уже издали стал сомневаться, что сегодня ему удастся познакомиться со второй, встреченной им женщиной, по имени Глафира. А уж как на забор опёрся, к утверждению своему, восклицательный знак приписал, в уме, конечно.
— О! А ты, как тут?
— Глаша? Не знал, что ты деревенская.
— Сельская. Село у нас.
— Стало быть, это тебя, инопланетяне, к себе забирали три раза. Расскажешь?
Глафира посмотрела по-сторонам и перешла на шёпот.
— Тебе это зачем? Иди вон, про механизаторов пиши.
— Слушай. До меня только что дошло. Самый главный инопланетянин, жидкий такой, который больше всех к тебе провод подцеплял, это же мой друг, Павел Жидков! — он стал смеяться во весь голос. — Ну ты даёшь, Глашка! Более правдоподобное объяснение придумать не могла?
— Тихо ты. А что придумать-то? Я, женщина замужняя, знаешь ли. Мне особо придумать-то и нечего. А Пашка, друг твой, моя первая любовь. И встречаюсь я с ним не так-то уж и часто. Хотелось бы чаще, но боюсь, муж не поверит.
-А заторможенная ты, после похищения инопланетянами, потому как с Пашкой, неделю по клубам отрывались?
— Станешь тут, заторможенной. Я за неделю может только часов пять и спала-то. Некогда, знаешь ли.
— Ясно. Ну что же… Секрет твой выдавать не стану, Пашка друг мне, как никак. Скажу всем, что от интервью ты отказалась. Где у вас тут механизаторы сидят?
— В конце улицы забор пойдёт кирпичный. Так вот за ним.
— Инопланетянину старшему, жидкому, привет передавать?
— Да, передай. Скажи жду 2025-й год.
Свидетельство о публикации №220061500457
