Примета, дело нужное!

Сидим с батей телик смотрим. Новости показывают. Со стапелей морского завода в Кронштадте сходит новейший военный катер. И команда катера, вместе с работниками завода, на счастье, так сказать, разбивают о борт катера бутылку шампанского. Если она разобьётся, счастливая судьба будет у судна. А вот если не разобьётся… Примета такая на флоте.

— Бать! А у вас на авиационном заводе нет похожей традиции или приметы? Ну, чтоб об крыло самолёта шампанское там или бутылку коньяку в фюзеляж запустить?

— Сейчас нет! Но раньше была!

— Когда раньше?

— Так вот как завод построили, помню первый  Ан-124, «Руслан», в восемьдесят пятом, с завода выходил. Вот там зародилась традиция.

— Неужто алкоголем кидались?

— Да не-е-е-ет. Фадеича звали.

— Какого Фадеича?

— Мы когда первый самолёт собрали и выкатили из ангара, давай его заводить. А он ни в какую, не заводится. Тут значит, Фадеич, залезает на тягач, подбирается к хвостовому оперению и как даст ногой по хвосту, сопровождая свои действия трёхэтажными народными идеологическими выражениями, повествующими о том, куда и с какой скоростью этот самолёт должен лететь.

— И что?

— Завёлся и улетел. Небось до сих пор летает! Потому как, Фадеич его знатно по жизни направил.

— А Фадеич? Инженером был?

— Да ну, какой инженер, скажешь тоже. Слесарь. Обыкновенный слесарь. Сорок гаек в тридцатом ряду затягивал.

— Ух ты! И что, он каждый самолёт пинал?

— Было дело. Звали его, по тихому. Не для телевидения, понятное дело. Если Фадеич пинка даст, по самолёту никаких претензий не предвидится.

— А сейчас он пинает самолёты?

— Думаю, что пинает. И неплохо на этом зарабатывает!

— Да ну?

— В девяностых его на Боинг переманили, в Сиэтл, в США. Он вместе со всей семьёй и уехал. Я даже слышал, что сын его, тоже подрядился самолеты с завода выпускать, только легкомоторные.

— И что? Тоже под хвост их пинает?

— Неа. На шасси писает.

— Да-а-а-а! Примета, дело нужное!